10 декабря 2021 года исполняется 200 лет со дня рождения русского поэта Н. А. Некрасова. Он, как поэт составил целую эпоху в истории русской литературы. Любовь к русскому народу, русской земле и природе слились у Некрасова в одно чувство. Его ещё называют «крестьянским поэтом». Тема женской крестьянской доли была одной из центральных сквозных тем для него. К юбилею Николая Алексеевича Некрасова предлагаем вашему вниманию Литературное PRO-чтение «Крестьянский поэт».

Литературная панорама «Жизнь и сила русских женщин».

Простой русской женщине в творчестве Н. А, Некрасова принадлежит одно из центральных мест. Н.А. Некрасов не мог остаться равнодушен к судьбе русской крестьянки, потому что в тогдашней России не было человека более униженного и бесправного, чем женщина.

Начиная с раннего стихотворения «В дороге» и кончая поэмой «Кому на Руси жить хорошо», Некрасов рассказывал о «долюшке женской», о самоотверженности русской крестьянки, о её душевной красоте.

«В дороге» — повесть о трагической судьбе молодой крестьянки Груши. Эта женщина – жертва крепостничества. Когда Груша была ребенком, помещики для прихоти держали её в барском доме, где она обучалась дворянским манерам. Потом, также из прихоти, её выдали замуж за грубого, невежественного ямщика. Не привыкшая к тяжелому крестьянскому труду, Груша скоро гибнет. Поэт гневно разоблачает помещиков – крепостников.

— Скучно? скучно!.. Ямщик удалой,
Разгони чем-нибудь мою скуку!
Песню, что ли, приятель, запой
Про рекрутский набор и разлуку;
Небылицей какой посмеши
Или, что ты видал, расскажи,-
Буду, братец, за все благодарен.

«Самому мне невесело, барин:
Сокрушила злодейка жена!..
Слышь ты, смолоду, сударь, она
В барском доме была учена
Вместе с барышней разным наукам,
Понимаешь-ста, шить и вязать,
На варгане играть1 и читать —
Всем дворянским манерам и штукам.
Одевалась не то, что у нас
На селе сарафанницы наши,
А, примерно представить, в атлас;
Ела вдоволь и меду и каши.
Вид вальяжный имела такой,
Хоть бы барыне, слышь ты, природной,
И не то что наш брат крепостной,
Тоись, сватался к ней благородный
(Слышь, учитель-ста врезамшись был,
Баит кучер, Иваныч Торопка),-
Да, знать, счастья ей бог не судил:
Не нужна-ста в дворянстве холопка!
Вышла замуж господская дочь,
Да и в Питер… А справивши свадьбу,
Сам-ат, слышь ты, вернулся в усадьбу,
Захворал и на Троицу в ночь
Отдал богу господскую душу,
Сиротинкой оставивши Грушу…
Через месяц приехал зятек —
Перебрал по ревизии души3
И с запашки ссадил на оброк,
А потом добрался и до Груши.
Знать, она согрубила ему
В чем-нибудь али напросто тесно
Вместе жить показалось в дому,
Понимаешь-ста, нам неизвестно,-
Воротил он ее на село —
Знай-де место свое ты, мужичка!
Взвыла девка — крутенько пришло:
Белоручка, вишь ты, белоличка!

Как на грех, девятнадцатый год
Мне в ту пору случись… посадили
На тягло4 — да на ней и женили…
Тоись, сколько я нажил хлопот!
Вид такой, понимаешь, суровый…
Ни косить, ни ходить за коровой!..
Грех сказать, чтоб ленива была,
Да, вишь, дело в руках не спорилось!
Как дрова или воду несла,
Как на барщину шла — становилось
Инда5 жалко подчас… да куды!-
Не утешишь ее и обновкой:
То натерли ей ногу коты6,
То, слышь, ей в сарафане неловко.
При чужих и туда и сюда,
А украдкой ревет, как шальная…
Погубили ее господа,
А была бы бабенка лихая!

На какой-то патрет все глядит
Да читает какую-то книжку…
Инда страх меня, слышь ты, щемит,
Что погубит она и сынишку:
Учит грамоте, моет, стрижет,
Словно барченка, каждый день чешет,
Бить не бьет — бить и мне не дает…
Да недолго пострела потешит!
Слышь, как щепка худа и бледна,
Ходит, тоись, совсем через силу,
В день двух ложек не съест толокна —
Чай, свалим через месяц в могилу…
А с чего?.. Видит бог, не томил
Я ее безустанной работой…
Одевал и кормил, без пути не бранил,
Уважал, тоись, вот как, с охотой…
А, слышь, бить — так почти не бивал,
Разве только под пьяную руку…»

— Ну, довольно, ямщик! Разогнал
Ты мою неотвязную скуку!..

В стихотворении «Тройка» правдиво рассказано о грустной и вместе с тем типичной судьбе, которая выпадает на долю крестьянской девушки. Красивая «чернобровая дикарка» жаждет любви и счастья. Однако её – дочь крепостного крестьянина ждет тяжелая жизнь с нелюбимым супругом. Быстро увянет девичья красота от безрадостного, непосильного труда, от горьких слёз, незаслуженных обид.

 Что ты жадно глядишь на дорогу
В стороне от весёлых подруг?
Знать, забило сердечко тревогу —
Всё лицо твоё вспыхнуло вдруг.

И зачем ты бежишь торопливо
За промчавшейся тройкой вослед?..
На тебя, подбоченясь красиво,
Загляделся проезжий корнет.

На тебя заглядеться не диво,
Полюбить тебя всякий не прочь:
Вьётся алая лента игриво
В волосах твоих, чёрных как ночь;

Сквозь румянец щеки твоей смуглой
Пробивается лёгкий пушок,
Из-под брови твоей полукруглой
Смотрит бойко лукавый глазок.

Взгляд один чернобровой дикарки,
Полный чар, зажигающих кровь,
Старика разорит на подарки,
В сердце юноши кинет любовь.

Поживёшь и попразднуешь вволю,
Будет жизнь и полна и легка…
Да не то тебе пало на долю:
За неряху пойдёшь мужика.

Завязавши под мышки передник,
Перетянешь уродливо грудь,
Будет бить тебя муж-привередник
И свекровь в три погибели гнуть.

От работы и чёрной и трудной
Отцветёшь, не успевши расцвесть,
Погрузишься ты в сон непробудный,
Будешь няньчить, работать и есть.

И в лице твоём, полном движенья,
Полном жизни — появится вдруг
Выраженье тупого терпенья
И бессмысленный, вечный испуг.

И схоронят в сырую могилу,
Как пройдёшь ты тяжёлый свой путь,
Бесполезно угасшую силу
И ничем не согретую грудь.

Не гляди же с тоской на дорогу
И за тройкой вослед не спеши,
И тоскливую в сердце тревогу
Поскорей навсегда заглуши!

Не нагнать тебе бешеной тройки:
Кони крепки и сыты и бойки,
И ямщик под хмельком, и к другой
Мчится вихрем корнет молодой…

Немало строк посвятил поэт многострадальным матерям-крестьянкам. Вот типичная картина: бездонное, мутно-голубое, выжженное небо, палящее солнце, ни малейшего дуновения ветра; дрожащее, замирающее в вышине звенящее пение жаворонка – это вверху; солёный пот, заливающий глаза, согнутые спины, надоедливая, противная мошкара, призывный плач детей – это внизу. В стихотворении «В полном разгаре страда деревенская», написанном вскоре после реформы, дано правдивое изображение нечеловеческого, тяжелого труда молодой крестьянки-матери:

В полном разгаре страда деревенская…
Доля ты!- русская долюшка женская!
Вряд ли труднее сыскать.

Не мудрено, что ты вянешь до времени,
Всевыносящего русского племени
Многострадальная мать!

Зной нестерпимый: равнина безлесная,
Нивы, покосы да ширь поднебесная —
Солнце нещадно палит.

Бедная баба из сил выбивается,
Столб насекомых над ней колыхается,
Жалит, щекочет, жужжит!

Приподнимая косулю тяжелую,
Баба порезала ноженьку голую —
Некогда кровь унимать!

Слышится крик у соседней полосыньки,
Баба туда — растрепалися косыньки,-
Надо ребенка качать!

Что же ты стала над ним в отупении?
Пой ему песню о вечном терпении,
Пой, терпеливая мать!..

Слезы ли, пот ли у ней над ресницею,
Право, сказать мудрено.
В жбан этот, заткнутый грязной тряпицею,
Канут они — всё равно!

Вот она губы свои опаленные
Жадно подносит к краям…
Вкусны ли, милая, слезы соленые
С кислым кваском пополам?..

О «многокручинной, многострадальной» русской женщине пишет поэт в стихотворении «Свадьба»:

В сумерки в церковь вхожу. Малолюдно,
Светят лампады печально и скудно,
Темны просторного храма углы;
Длинные окна, то полные мглы,
То озаренные беглым мерцаньем,
Тихо колеблются с робким бряцаньем.
В куполе темень такая висит,
Что поглядеть туда — дрожь пробежит!
С каменных плит и со стен полутемных
Сыростью веет: на петлях огромных
Словно заплакана тяжкая дверь…
Нет богомольцев, не служба теперь —
Свадьба. Венчаются люди простые.
Вот у налоя стоят молодые:
Парень-ремесленник фертом глядит,
Красен с лица и с затылка подбрит —
Видно: разгульного сорта детина!
Рядом невеста: такая кручина
В бледном лице, что глядеть тяжело…
Бедная женщина! Что вас свело?

Вижу я, стан твой немного полнее,
Чем бы… Я понял! Стыдливо краснея
И нагибаясь, свой длинный платок
Ты на него потянула… Увлек,
Видно, гуляка подарком да лаской,
Песней, гитарой, да честною маской?
Ты ему сердце свое отдала…
Сколько ночей ты потом не спала!
Сколько ты плакала!.. Он не оставил,
Волей ли, нет ли, он дело поправил —
Бог не без милости — ты спасена…
Что же ты так безнадежно грустна? Ждет тебя много попреков жестоких,
Дней трудовых, вечеров одиноких:
Будешь ребенка больного качать,
Буйного мужа домой поджидать,
Плакать, работать — да думать уныло,
Что тебе жизнь молодая сулила,
Чем подарила, что даст впереди…
Бедная! лучше вперед не гляди!

Рассказывая о тяжелой доле, поэт в то же время верил в могучие силы русского народа. Поэтому нередко в образе крестьянки воплощал он высокие представления о духовном могуществе, о её физической красоте:

Есть женщины в русских селеньях

С спокойною важностью лиц,

С красивою силой в движеньях,

С походкой, со взглядом цариц.

 В произведениях Некрасова возникает образ «величавой славянки», чистой сердцем, светлой умом, сильной духом.

Именно Некрасову принадлежит честь введения в литературную и разговорную речь величественного выражения «Родина-мать», выражения, бесконечно близкого и дорогого каждому человеку. Так сливаются в поэзии Некрасова лирик и гражданин. 

А сейчас предлагаем вам ещё раз вспомнить отрывок из поэмы «Мороз Красный нос» — «Есть женщины в русских селеньях».

Желающим лучше познакомиться с жизнью и творчеством Николая Алексеевича Некрасова клуб «Книголюб» предлагает книгу Михаила Макеева «Николай Некрасов», вышедшую в серии «Жизнь замечательных людей».

Макеев, Михаил Сергеевич.

Николай Некрасов [Текст] / Михаил Макеев. — Москва : Молодая гвардия, 2017. — 461, [2] с. : факс. ; [16] л. : ил., портр. — (Жизнь замечательных людей : ЖЗЛ : серия биографий / осн. в 1890 г. Ф. Павленковым и продолж. в 1933 г. М. Горьким ; вып. 1849 (1649)). — Библиогр.: с. 457-462 и в подстроч. примеч.  — ISBN 978-5-235-04000-7 (в пер.) 

Это третья в новейшей истории биография Некрасова – непредвзятая, развёрнутая картина жизни поэта и времени, представленная специалистом по истории русской литературы второй половины XIX века и творчеству Некрасова. Николай Некрасов — одна из самых сложных фигур в истории русской литературы. Одни ставили его стихи выше пушкинских, другие считали их «непоэтическими». Автор «народных поэм» и стихотворных фельетонов, «Поэта и гражданина» и оды в честь генерала Муравьева-«вешателя» был кумиром нескольких поколений читателей и объектом постоянных подозрений в лицемерии. «Певец народного горя», писавший о мужиках, солдатской матери, крестьянских детях, славивший подвижников, жертвовавших всем ради счастья ближнего, никогда не презирал «минутные блага»: по-крупному играл в карты, любил охоту, содержал французскую актрису, общался с министрами и придворными, знал толк в гастрономии. Редактор и издатель самых популярных литературных журналов XIX столетия первым разглядел огромные дарования Льва Толстого и Достоевского.
Доктор филологических наук Михаил Макеев, не боясь обсуждать «компрометирующие» обстоятельства, открывает неизвестные эпизоды из жизни поэта, название произведения которого «Кому на Руси жить хорошо» стало сакраментальным вопросом.

И в конце нашего мероприятия предлагаем вам собрать «Портрет крестьянки в русском костюме» художника Ивана Аргунова.

Спасибо за внимание!

Мероприятие подготовил ведущий библиотекарь Круглова О. Ю.